Том 9. Хлеб. Разбойники. Рассказы - Страница 93

В Заполье Галактион приезжал только на несколько часов, когда бывали заседания банковского правления. Здесь он, между прочим, встретился и с отцом.

— Здравствуй, сынок, — остановил его Михей Зотыч. — Аль не узнал родителя?

— Виноват, папаша… Как это вы сюда попали?

— По делу, сынок, по делу… Хочу отведать, как деньги из банка берут.

— Что же вы мне не писали раньше? Я устроил бы все вперед.

— Спасибо, сынок… Не привык я чужими руками жар загребать. Да и тебе-то некогда… Сказывают, пароходы заводишь?

— Завожу, родитель.

— Так, так… А денег где взял?

— Добрые люди дали.

— Люди-то добрые, а чужие денежки зубасты, милый сын… Не по себе дерево гнешь.

— Уж как бог даст, папаша… Я еще молод, в охотку и поработать. Приезжайте, папаша, посмотреть как-нибудь.

— И то приеду, сынок. Место на Городище привольное… Вот только как плавать-то будешь? Мы вон по сухому-то берегу еле бродим.

Галактиона неприятно поразило то, что отец попросил его похлопотать за него в правлении относительно ссуды.

— Папаша, знаете, неудобно просить за своих… Этого у нас не водится. В банке все равны и нет родственников.

— Спасибо и на этом, сынок.

— Если хотите, я могу поставить свой бланк на ваш вексель — это мне удобнее.

— Нет, спасибо, сынок… Пока бог миловал от векселей.

Встреча с отцом вышла самая неудобная, и Галактион потом пожалел, что ничего не сделал для отца. Он говорил со стариком не как сын, а как член банковского правления, и старик этого не хотел понять. Да и можно бы все устроить, если бы не Мышников, — у Галактиона с последним оставались попрежнему натянутые отношения. Для очищения совести Галактион отправился к Стабровскому, чтобы переговорить с ним на дому. Как на грех, Стабровский куда-то уехал. Галактиона приняла Устенька.

— Вы подождите, Галактион Михеич, — говорила девушка деловым тоном.

Она вообще старалась занимать его, как хозяйка. Пани Стабровская, по обыкновению, не выходила из своей комнаты, Диде что-то нездоровилось, и Устенька заменяла их. Галактион посидел в столовой, выпил стакан чаю и начал прощаться.

— В другой раз как-нибудь заверну, Устенька… Некогда.

Девушка вышла провожать его в переднюю и, оглянувшись, проговорила тем же тоном, как раньше, когда учила его, как держать себя за чайным столом:

— Галактион Михеич, неужели это правда, что рассказывают про старика Малыгина?

— Я, право, в его дела не вмешиваюсь, Устенька.

— Значит, это неправда, что вы взяли деньги у Харитины?

Галактион почувствовал, что вдруг покраснел, как попавшийся школьник.

— А вам для чего это знать, Устенька?

— Да я так… Ах, не делайте этого, Галактион Михеич! Она нехорошая…

Эта сцена не выходила из головы Галактиона всю дорогу, пока он ехал к себе на Городище. Он опять краснел, припоминая умоляющее выражение лица Устеньки. Какая она славная девушка, хотя и говорит о вещах, которых не понимает. Да, значит, уже целый город знает о деньгах Харитины… И откуда только такие вести берутся? Он сам никому не говорил ни одного слова и был уверен, что Харитина тоже никому не проговорилась. Она не болтушка. Вероятно, добрые люди сообразили, что Харитине некуда было девать своего наследства.

«Э, не все ли равно?» — решил Галактион.

Ему было обидно только то, что Устенька назвала Харитину нехорошей. За что? Ведь Харитина никому не сделала зла, кроме самой себя.

Именно под этим впечатлением Галактион подъезжал к своему Городищу. Начинало уже темниться, а в его комнате светился огонь. У крыльца стоял чей-то дорожный экипаж. Галактион быстро взбежал по лестнице на крылечко, прошел темные сени, отворил дверь и остановился на пороге, — в его комнате сидели Михей Зотыч и Харитина за самоваром.

— Ну, принимай дорогих гостей, — проговорил Михей Зотыч. — Незваные-то гости подороже будут званых.

— Я рад, папаша…

— Я и Харитину захватил, — шамкал старик. — Одному-то скучно ехать, а она все равно без дела у тятеньки сидит. Вот и поехали.

Харитина была смущена и смотрела на Галактиона виноватыми глазами. Она чувствовала, что он недоволен ее выходкой, и молчала. Галактион тоже поздоровался с ней молча.

Старик Колобов был как-то необыкновенно весел и все время шутил с Харитиной.

— Ну, что же ты молчишь-то, а еще хозяин? — спрашивал он Галактиона. — Разве гости плохи? Вместе-то нам как раз сто лет, Харитинушка. В самый раз пара.

Вечером старик улегся, по обыкновению, спать рано. Галактион и Харитина сидели в конторе одни.

— Что ты и в самом-то деле надулся, как мышь на крупу? — говорила она.

— Этак я и домой завтра уеду. Соскучилась без тебя, а ты…

— Послушай, я не пойму, как это тебя угораздило вместе с отцом приехать сюда?

— А так… Он приехал прямо за мной, а я села и поехала. Тошнехонько мне, особенно по вечерам. Ты небойсь и не вспомнишь обо мне.

— Вот немного устроюсь, тогда…

— Что тогда? А знаешь, что я тебе скажу? Вот ты строишь себе дом в Городище, а какой же дом без бабы? И Михей Зотыч то же самое давеча говорил. Ведь у него все загадками да выкомурами, как хочешь понимай. Жалеет тебя…

— Он?

— Да, он… А ты как бы думал? Старик без ума тебя любит. Ты его совсем не знаешь… да. А мне показалось…

Харитина так и не досказала, что ей показалось.

На другое утро Михей Зотыч поднялся чем свет и обошел все работы. Он все осмотрел, что-то прикидывал в уме, шептал и качал головой, а потом, прищурившись, долго смотрел на реку и угнетенно вздыхал.